Освобождение Могилева: вспоминает генерал Кириллов. Часть 1

Вспоминает Кириллов Иосиф Константинович, генерал-майор, командир 139-й стрелковой дивизии в июне 1944 года:

Утро 23 июня 1944 года. После мощного артиллерийско - минометного и авиационного удара в атаку перешли несколько дивизий 49-й армии и 330-я стрелковая дивизия 50-й армии. Разгорелся упорный бой за первую позицию обороны противника. Фашисты, используя заранее подготовленную систему огня, пытались любой ценой удержать занимаемые позиции. 

Напря­женный бой шел на всем участке прорыва. Полки 330-й дивизии за весь день сумели захватить только первую и в некоторых местах вторую траншеи первой позиция, а дальше развить успех не хватало сил. Наша дивизия в течение этого дня находилась в полной готовности и ждала сигнала вступить в бой. Шли томительные минуты и часы ожидания, день подходил концу, а команды все не было. И только в 20.00 командующий 50-Й армией Иван Васильевич Болдин вызвал меня к себе в штаб:

— 330-я на сумела прорвать оборону противника. Нужно  вводить вашу дивизию. Но где — по северному или по южному варианту? Как вы думаете? — поставил он вопрос и пристально посмотрел на меня, ожидая ответа.

Я доложил свои соображения, которые вытекали главным образом из того, что противник хорошо знает 139-ю дивизию еще по 1943 году и всегда старается следить за местом дислокации, чтобы определить направление активных ее действий. И на этот раз они ожидают нашего наступления южнее города Чаусы, то есть с плацдарма реки Прони. Это подтверждается и тем» что 2-й эшелон 12-й немецкой пехотной дивизии распо­ложен именно на  этом направлении.

Следовательно, для того чтобы наш удар был внезапным и неожиданным, его нужно нанести на другом участке, а именно — на правом фланге 330-й дивизии, там, где противник нас не ждет.

Командующий и начальник штаба армия утвердили наше решение и дали указание немедленно подготовить дивизию к переходу и, соблюдая все меры маскировки ночного марша, к рассвету 24 июня вывести полки и части усиления на исходный рубеж для атаки.

Дивизии были приданы на период наступления артиллерийские полки: 181-й гаубичный, 144-й истребительно-противотанковый, 1819-й танко-самоходный, а для артиллерийской подготовки и поддержки атаки — 693-й артиллерийский полк.*

Первые шли по кратчайшему направлению по полевым дорогам или просто по азимуту, а автоколонны—в обход на 70—90 км. И как мы ни старались, а вовремя к рассвету 24 июня не смогли вывести все полки. Особенно от­стали гаубицы и 100-миллиметровые пушки, они смогли прибыть в назначенные районы только к 11.30, а пока стали на огневые позиции и плюс подготовка, потребовалось еще несколько часов. Пришлось докладывать Военному совету и просить перенести время атаки на 15 часов 30 минут. Военный совет удовлетворил нашу просьбу, но потребовал тщательной подготовки.На выполнение этих указаний был мобилизован весь личный состав дивизии и частей усиления.

За 15 минут до начала атаки около 500 орудий и минометов одновременно открыли огонь по всем заранее выявленным целям на глубину всей первой и второй позиций обороны противника. Вздрагивала и стонала земля.

Огневой удар был короткий, всего 15 минут, но он был уничтожающий. Орудия прямой наводки и противотанковые ружья с первого или со второго выстрела уничтожали огневые точки врага.

Затем в воздухе появилось несколько ракет, это был сигнал атаки. Первыми поднялись батальоны первого эшелона 364-го и 718-го стрелковых полков. Орудия прямой наводки, противотанковые ружья и огонь снайперов надежно прикрывали атаку.

Дружное «ура!» разнеслось по всему полю. Враг не выдержал, дрогнул и стал отходить. Во многих местах фашисты выскакивали из траншей и бежали по открытому полю, все боль­ше и больше накапливалось их перед наступающей цепью наших полков. В работу вступили снайперы.

Именно о них-то хотелось бы рассказать подробнее. В конце 1943 года в дивизию прибыла из Москвы рота снайперов — 100 девушек-москвичек. Многие офицеры штаба дивизии и политотдела не верили тому, что эти, казалось бы, хрупкие и нежные создания сумеют перенести суровую солдатскую, фронтовую жизнь на переднем крае. Но они быстро освоились» и уже через 10—12 дней включились в дело и за трое суток уничтожили более 350 фашистских захватчиков, а спустя еще 10—16 дней на счету у каждой патриотки было по 5—7 уничтоженных гитлеровцев.Вместе с боевыми порядками стремительно наступающих батальонов шли девушки-снайперы, прикрывая бойцов от ружейно-пулеметного огня противника.

Гитлеровцы не выдержали нашей атаки, в беспорядке отходили на всем участке прорыва. Командование и штаб хваленой  12-й дивизии противника принимали отчаянные попытки задержать и остановить наше наступление и спасти свое положение. Они пытались мелкими группами, усиленными штурмовыми самоходными орудиями занять заранее подготовленные выгодные участки и на ходу создать ряд опорных пунктов. И нужно сказать, что эти группы дрались упорно — до фана­тизма. Но и это им не помогло, наши наступающие подразделения обходили эти опорные пункты; выходили им во фланг и тыл, чего больше всего боялись немецкие вояки.

Немецкие солдаты, оказывается, были предупреждены о том, что у вас в наступлении, как и в обороне, действуют сибирские стрелки-снайперы, которые поражают открытые цели с первого выстрела на расстоянии 500—600 метров. 06 этом нам сказали пленные. Мы поблагодарили девушек, а они сияли, что в глазах фашистов стали «сибирскими стрелками».

К 18.30, несмотря на упорное сопротивление отдельных групп и опорных пунктов вражеской обороны, наступление развивалось успешно. 718-й стрелковый полк полностью овладел крупным населенным пунктом Гировцы и перерезал дорогу Чаусы — Будило, 364-й стрелковый полк овладел населенным пунктом Желивье и развивал наступление, стремясь выйти к реке Басе. В это время гитлеровцы делают еще одну отчаян­ную попытку задержать наше наступление. 

С рубежа безымянных высот западнее Путьки во фланг 364-му стрелковому полку предпринимают контратаку усиленным батальоном при поддержке штурмовых самоходных орудий. Но и эта контратака успеха не имела. У нас на этом направлении был подготовлен сильный артиллерийско-минометяый заградительный огонь и следовали истребительно-противотанковый дивизион и полк 2-го эшелона 609-го стрелкового полка. Поэтому мы легко отразили контратаку, оккупанты оставили на поле боя до ста трупов и несколько штурмовых орудий, отошли в направ­лении Чаус.

Наши полки получили указание ускорить темп продвижения и с ходу форсировать реку Басю, не дать противнику времени организовать оборону. В 19.30   964-й   стрелковый полк вышел к реке Басе иI под прикрытием   огня   танко-самоходного полка и орудий сопро­вождения с ходу переправил на противоположный берег группу разведчиков и приступил к под­готовке переправы.

Несколько   позже  севернее Сущевского вышел на реку Басю и 718-й стрелковый полк, у которого был заготовлен  мате­риал на два малых парома грузоподъемностью до тонны каждый. Под прикрытием оруднйного огня паромы были собраны. Всю ночь с 24 на 26 июня шла переправа дивизии и полков усиления через реку Басю на подручных средствах.

Рано утром 25 июня после короткого, во сильного огневого  ударе, полки снова перешли в атаку. Упорный бой разгорелся на рубеже дороги Бородиничи —  Овхимка с 89-м пехотным полком и 12-м фузилерным батальоном. Несмотря на яростное сопротивление врага, наступление развивалось успешно.

Командир 609-го полка полковник в. И. Гришаев получил указание захватить мост на реке Реста, не дать противнику  взорвать его. Эта задачи была выполнена с проявлением большого мастерства, мужества и отваги. Под руководством майора  Смолина группа бойцов быстро и скрытно пробралась в тыл враги, эаняла выгодные позиции вблизи моста. И когда фашисты попытались взорвать его, они метким огнем перебили подрывников, захватили мост и удержали его до  подхода главных сил.В этой операция также отличились наши славные снайперы-девушки. Они метким огнем уничтожили более 30 захватчиков.

По этому мосту мы переправили все полки и боевую технику и продолжали наступление, но на рассвете 26 июня разведчики доложили, что на восточных скатах высот противник устанавливает до 10 штурмовых орудий и окапывается. Мы знали, что это последняя попытка оккупантов задержать наше наступление на Могилев с тем, чтобы отвести остатки 12-й пехотной дивизии за реку Днепр.

Рано утром после короткой, но сильной артиллерийско-минометной подготовки 609-й и 738-й стрелковые полки и 1819-й танко-самоходный полк перешли в наступление, огневые точки и  живая сила противника на высотах западнее и юго-западнее Гладкова были блокированы и подавлены огнем. Удачное сочетание огня и маневра позволило нашим полкам быстро выйти во фланг и тыл основным опорным пунктам врага и, боясь быть отрезанными и окруженными, гитлеровцы в беспорядке стали отходить, оставляя на поле боя раненых, убитых и боевую технику. 

С захватом оборонительного рубежа на реке Ресте была полностью нарушена и деморализована оборона 12-й пехотной дивизии противника, два полка ее 48-й и 89-й — были полностью разбиты. Командир этой дивизии генерал-лейтенант Бамлер вместе со своим штабом еле унесли ноги из Темровичи  в Могилев.

Для того чтобы быстрее овладеть Могилевом, мы решила создать сильную подвижную группу, способную самостоятель­но вести борьбу с сильными заслонами противника и успешно выполнить поставленную задачу. В состав группы вошли; 609-й стрелковый полк, 1819-й танко-самоходный полк (без двух рот самоходных артиллерийских установок), 144-й истребительно-противотанковый артиллерийский  полк — ИПТАП. Командовать группой был назначен командир 609-го стрелкового полка полковник В. И. Гришаев.