Оборона Могилева: вспоминает артиллерист Андрей Юстас. Часть первая

Из воспоминаний  Юстаса  Андрея Ивановича.

В боях за  Могилев

22 августа 1940 года меня призвали в армию с последнего курса  музыкального техникума в г.Энгельсе Саратовской области.
Служил я в Туле, в 355-ом лёгком артиллерийском полку, а потом в 601-ом гаубичном артполку.Служба проходила хорошо, и я получил немало благодарностей от командования. Был ординарцем сначала у комбата лейтенанта Барсукова, потом у командира дивизиона капитана Шпакова.

Утром 22 июня 1941 года командиры полка и дивизиона собрались на охоту верхом на лошадях. Поехали с ними и мы, ординарцы. Это было недалеко от летних лагерей под Тулой.Приехали в лес. Командиры, передав лошадей нам, сами пошли по тропинке пешком и вскоре скрылись за деревьями. Не успели мы от нечего делать засесть за карты, как скачет дежурный по штабу на взмокшем коне и кричит:

-Где командиры? Где командиры?, - соскочил с коня и побежал в указанном направлении. А через несколько минут уже все бежали назад, махая руками и крича:

-Коней, коней, живо!

Мы быстро подвели им коней, они вскочили в сёдла и помчались во весь опор. Ничего не понимая, мы поскакали следом. И только, приехав в лагерь, увидели, что палатки снимают, подводы нагружают и запрягают гаубицы. Тут нам и сказали, что началась война с Германией.

Ночью выступили к Туле. По дороге запретили курить, зажигать спички. Говорили, что где-то недалеко немцы высадили десант. Одним словом, в районе Тулы уже было введено военное положение. Утром 23 июня мы прибыли в Тулу, получили всё необходимое для ведения боевых действий, и 28-ого июня погрузились в эшелоны и отправились на запад.

Вскоре мы увидели встречные составы с ранеными. Нас часто бомбили и обстреливали с самолётов. Приходилось останавливаться и бежать в лес. У нас появились первые убитые и раненые. И всё же в начале июля мы прибыли на место назначения и заняли позиции в Могилёвском укрепрайоне. Немецкая авиация атаковала нас постоянно, а 5-ого или 6-ого июля *подошли и их наземные войска – пехота и танки. Но мы сразу поставили огневой заслон и остановили их.И начались непрерывные бои. Днём мы стреляли по наступавшим немцам, ночью меняли позиции, чтобы авиация и артиллерия противника не засекли нас.

Однажды мы получили приказ подойти к деревне Сидоровке** и атаковать противника.Я был в батарее лейтенанта Барсукова. Утром наши гаубицы ударили по позициям немцев. Пехота пошла в атаку и взяла деревню. Но немцы тут же отбили её назад. Наступило затишье. Мы с лейтенантом Барсуковым лежали в маленьком окопчике, вырытом на опушке леса под огромной старой берёзой. Её толстый ствол возвышался над окопом, и мы сквозь крону смотрели в небо. И вот в нём появились немецкие самолёты и стали кружить над нами.
-Зенитку бы сейчас, да ударить по ним, хоть несколько сбить, - сказал лейтенант Барсуков.

И в это мгновение в берёзу попал снаряд. Осколки, отражённые от ствола, брызнули вниз, прямо на нас. Одним из них Барсукову перерезало горло. «Андрей, ко мне!»- прохрипел он.Я подполз, но он ничего больше не мог сказать и вскоре умер. Много я видел смертей и до и после этого. Но Барсуков был не просто мой командир, он был мне другом. Я как сейчас вижу, как он задыхается и мечется перед смертью.

Тут же мы вступили в жаркий бой и, потеряв две гаубицы из трёх, вынуждены были отступить. Немецкие самолёты не отставали от нас, а наших вообще не было видно. Не было у нас и танков, поэтому наши потери были очень велики. Немцы превосходили нас прежде всего в мобильности. Наша армия вся была на конной тяге, а немцы подцепят свои пушки к машинам и прут по дорогам. Угнаться за ними было невозможно. И всё таки мы снова их остановили.

Я стал ординарцем у капитана Шпакова. Как сейчас помню наших лошадей. У него была лошадь по кличке Рыбак, а у меня Алим. До чего же были умные лошади!

Через несколько дней мы заняли прежние позиции километрах в пяти – семи от той самой злополучной Сидоровки, в лесу. В тот день мы взяли в плен несколько солдат и офицеров, в том числе одного генерала***. Мне пришлось его допрашивать. Но он вёл себя надменно, отказался отвечать на наши вопросы, и пришлось отправить его в штаб армии.Мы долго удерживали занятый нами рубеж, ведя непрерывные бои, но сил у нас было недостаточно, чтобы не допустить противника к мостам через Днепр. И так мы оказались в окружении.

21-22 июля мы понесли огромные потери. Немцы выбил нас из леса на чистое поле и прижали к шоссе под огонь стоявших там танков. Сверху нас бомбили и обстреливали самолёты Ю-88 и Хе-111. Они делали с нами всё что хотели, ведь наших самолётов не было, и никто им не мешал.  Особенно бесчинствовали истребители «Фоке-Вульфы» и «Мессершмиты», которые расстреливали нас на бреющем полёте. Одним словом, началось  истребление.  Тут погиб наш командир дивизиона капитан Шпаков****.

К концу дня мы сделали последнюю отчаянную попытку прорваться через шоссе. От всего дивизиона остались две гаубицы и несколько снарядов. Шпаков дал команду поставить гаубицы на прямую наводку у шоссе, чтобы стрелять по танками. Но мы даже не успели занять позиции. Только наши упряжки вынеслись на открытое поле, как тут же были убиты кони, а когда мы, скользя в  их крови, руками пытались развернуть гаубицы против танков, в них сразу попало несколько снарядов и бомб, и они были уничтожены вместе с расчётами. Шпакову осколок попал в позвоночник, и он умер через несколько минут. От всего дивизиона остались я да сержант Карпенко – командир одного из отделений. Мы затащили Шпакова в воронку и присыпали  землёй прямо здесь, недалеко от шоссе. Но кругом свистели пули и взбивали землю вокруг нас. Мы прикрывались телами убитых солдат. К счастью, недалеко оказался окопчик. В него мы и спрятались.

Наступила ночь на 23 июля. Вырваться с этого поля уже не было никакой возможности. Почти все командиры погибли, и было очень много раненых. Я вытащил свой пистолет и документы, завернул их в тряпку и закопал на дне окопа.

* автор ошибается. Немцы появились в зоне действия 601-го гап 10 июля 1941года.
** вероятно речь идет о д.Слободка, хотя рядом расположена и д.Сидоровичи. Но её  отбить у немцев не удалось.
*** автор ошибается. В 10-й мотодивизии немцев, с которой вел бои  2-й дивизион гап был только один генерал, командир дивизии, но с ним ничего не случилось.
**** капитан Шпаков  Иван Васильевич, по данным архива МО РФ числится пропавшим без вести, также как и упомянутый в тексте лейтенант Барсуков Иван Иванович

Леонид Плоткин, специально для портала Masheka.by
Фото носит иллюстративный характер

Оборона Могилева: вспоминает артиллерист Андрей Юстас. Часть вторая.