Ситуация — яркий показатель того, как вообще работает план Абэ. Придя к власти, премьер обещал, что японкам будет житься очень хорошо. «Мы построим общество, в котором женщины будут блистать», — обещал глава правительства, в кабинете которого спустя восемь лет заседает одна женщина на 19 мужчин. Газета The Japan Times отмечала, что число сотрудниц в правительственном аппарате в целом тоже значительно не выросло и остается на «шокирующе низкой отметке» в 3,7 процента. В то же время, несмотря на отчаянные попытки сузить пропасть между женской и мужской зарплатами, в 2015 году разрыв составлял 25,7 процента — один из самых высоких показателей среди стран Организации экономического сотрудничества и развития.

По закону положено

Японкам приходится нелегко: страна стоит перед проблемой старения населения, и спасти экономику от стагнации в таких условиях могут только женщины. Однако взгляды на то, как именно они могут осуществить свою миссию и отдать долг Отечеству, расходятся. Одни уверены, что женщины должны выходить на работу, активно вносить вклад в производство и потребление. Другие ругают работящих — зачем просиживать в офисе или стоять у станка, если можно просто нарожать побольше японцев, чтобы те обеспечивали экономический рост? Между тем совмещать материнство и работу в Японии кажется вовсе невозможным.

Те, кому приходилось сталкиваться с корпоративной культурой Японии, наверняка дивились дисциплине и лояльности работников. Они, конечно, могут часами раскладывать пасьянс «косынка» на компьютере, но раньше начальника домой не уйдут. Чем больше времени служащий проводит на работе — тем он ценнее для компании. По крайней мере, так принято считать, а вот какова реальная эффективность такого показушного трудоголизма, никто особенно не интересуется. Переработка, по сути, обязательна для всех японских служащих (и периодически подобные действия даже приводят к смерти — кароси), и хотя сами японцы понимают абсурдность такой традиции, сделать они ничего не могут.

Женщинам же, несмотря на призывы правительства и его «поддержку», держаться в строю куда сложнее. По закону во время беременности они могут быть освобождены от тяжелого физического труда, им также гарантирован шестинедельный декретный отпуск перед родами (14-недельный, если ожидаются близнецы). Отпуск по уходу за ребенком длится до года — до первого дня рождения малыша, — при этом ухаживать за ним в это время может как отец, так и мать.

В течение первых шести месяцев каждому ушедшему в декрет родителю выплачивается две трети зарплаты; впоследствии, если сидеть с ребенком остается один из родителей, сумму урезают до 50 процентов. Если же после полугода на работу не возвращается ни один из родителей, то им до конца отпуска продолжают выплачивать две трети зарплаты. При этом работодатель не обязан сам начислять зарплату, вместо него это делает страховая компания, так что технически фирма финансовых убытков не несет.

Так удобно совмещение ролей выглядит на бумаге, на деле же ситуация куда сложнее, в том числе из-за нереалистичных ожиданий и традиций

Женщины боятся, что если они уйдут в декрет, то им не продлят рабочий договор. Так, согласно данным Министерства здравоохранения, труда и благосостояния за 2015 год, в течение 12 месяцев на работу вернулись лишь 31,8 процента родивших женщин, работавших до этого полный рабочий день. За тот же год только два процента мужчин, имеющих право на декрет, воспользовались возможностью поучаствовать в уходе за новорожденным.

Проблемы появляются и позднее: если матери нужно забрать ребенка из детского сада или отвести к врачу, задержаться на работе она уже не сможет. В итоге даже если она не отпрашивается пораньше, а уходит вовремя, то считается менее эффективной, чем сидящие до последнего коллеги.

Перестань рожать, мешает

История японки Саяки Осакабэ обрела известность в 2014 году, спустя два года после того, как Абэ пообещал женщинам «блистание». После первого выкидыша она попросила начальника сбавить ей нагрузку, а тот в ответ посоветовал отложить роды на пару лет и сосредоточиться на работе. Когда Осакабэ забеременела снова, начальник заявился прямо к ней домой и потребовал уволиться, так как ее отсутствие на рабочем месте «создавало неприятности». Терять работу женщина не хотела и вернулась в офис, как выяснилось, ценой жизни своего ребенка.
Пережив трагедию во второй раз, женщина вновь вышла на работу. И первое, о чем ее спросил начальник, — есть ли у нее менструация и занимаются ли они с мужем сексом. Терпение Осакабэ лопнуло, она уволилась и подала на работодателя в суд за харассмент. Дело оказалось резонансным и привлекло внимание общественности и журналистов. Отсудив у компании 1,7 миллиона иен (15,6 тысячи долларов), Саяка занялась поддержкой японок, подвергающихся матахара — харассменту из-за материнства (от английского maternity harassment). В итоге она все-таки родила малыша и создала свою организацию Matahara.net, занимающуюся поддержкой работающих матерей.

Согласно информации на сайте организации, в Японии около 60 процентов женщин вынуждены уходить с работы из-за беременности. Отмечается также, что матахара «заразна»: многие девушки, наблюдая, как прессуют их коллег, решают либо уволиться сами, либо вообще не иметь детей. В то же время столкнувшиеся с харассментом матери зачастую говорят, что если бы знали, чем обернется их положение, — вообще бы не заводили детей. Другие отмечают, что работодатели заставляли их чувствовать, что беременность — это плохо.
Организация Осакабэ выделяет четыре типа харассмента матерей, и не все из них существуют только на работе. Первый — навязывание традиционных гендерных установок. Родители, родственники и даже муж капают девушке на мозги: «Ребенок — твой приоритет, поэтому нужно сидеть дома и заниматься его воспитанием». О деньгах, по мнению традиционно мыслящих японцев, должен заботиться муж. Как отмечают в организации, такое поведение — не всегда нарочно продуманный акт демотивации, зачастую вредные советчики — просто жертвы своего ограниченного мышления.

Второй тип харассмента — намеренное унижение. Коллеги и начальник наседают на женщину с претензиями: мол, им приходится подстраиваться под ее новый график, это причиняет неудобства. Страх быть неудобным вообще преследует японцев с самого детства, а чувство стыда — один из самых эффективных инструментов управления людьми практически во всех азиатских обществах. Коллеги также могут напрямую упрекать беременную в эгоизме и в том, что ей достается больше выходных. Насколько выходной беременной женщины можно считать днем отдыха — вопрос спорный.

Еще один тип харассмента — это не просто унижение, а прямое давление. Руководство может сообщать женщинам об их «проблематичности»: начальнику не нужен сотрудник, который уходит из офиса раньше положенного, а «особого отношения» предоставлять он никому не собирается. Апогеем же матахара считается «выживание» беременной с работы.

Женщин буквально выдавливают с должности заявлениями о том, что декрет невыгоден компании и предоставлять его никто не собирается

В итоге получается, что если женщина капитулирует без боя — то есть уйдет сразу, узнав о беременности, — она останется без работы, но, по крайней мере, сохранит нервные клетки. Тем же, кто решил идти до конца, предстоит сталкиваться с психологическим насилием еще долгие годы.