Гребенёво – деревня которой нет. Часть вторая

«Я родилась в 1926 году на хуторе, который располагался рядом с нынешним Лавсановским кладбищем. Кстати, оно возникло на месте деревенского кладбища, где хоронили жителей деревни Гребенёво и окружающих её хуторов. Там лежат мои родители и их родители.

Родилась я в доме моего дедушки Григория Сильвестровича Громыко. На этом же хуторе жили его брат и две сестры. Все они родом из деревни Большие Громыки Гомельского уезда Могилевской губернии. В начале прошлого века Громыки купили лесные вырубки Вейнянской волости Могилевского уезда и стали обустраивать там своё хозяйство. Работали тяжело, от зари до зари, но и результат был.

У дедушки было пять сыновей и две дочки. Один из сыновей, Ваня – это мой отец.Дом у дедушки был большой, с верандой. Стоял в сосновой роще. На лето часть комнат сдавалась дачникам из Могилева, а однажды даже приехала семья профессора из Ленинграда. Дедушка подорвал своё здоровье, когда обустраивал хозяйство на новом месте, часто болел и весь дом держался на бабушке Пракседе. Держали коров, лошадей, свиней, кур, так что были всегда с продуктами, а излишки возили продавать в город, на Луполовский базар.

Когда началась коллективизация, дедушкину сестру Анну раскулачили и всей семьей сослали на Урал и дедушка предложил моему отцу занять её дом. Вскоре я пошла в школу, она размещалась в деревянном двухэтажном доме в трех километрах от нашего хутора. Это место называлась Любовка, по названию бывшего хутора. Приходилось добираться на уроки и в дождь, и в снег.Однажды зимой чуть не замерзла,хорошо,что соседская девочка меня спасла.

В 1939 году я уехала из родных мест, а когда вернулась, то наш дом уже находился в другом месте, на Верхнем поселке, входившем в состав деревни Гребенёво. Надо отметить, что хотя хутора и ликвидировали, но компактного расселения не получилось. Деревня растянулась с севера на юг на несколько километров и состояла из Верхнего поселка, Золотой горки, Запаловки и Нижнего поселка. Так, по – крайней мере, называли эти поселения местные жители».

«2 июня 1941 года я встретила в Граево, на границе с Польшей, где жила в семье моего дяди Петра. Было мне тогда 14 лет До родной деревни добралась только к концу июля, когда там уже вовсю хозяйничали немцы. Во время оккупации деревня Гребенёво вернулась к старым порядкам. Немцы раздали землю и колхозных лошадей жителям, обложив их продовольственным налогом.

Когда на общем собрании жителей деревни выбирали старосту, все проголосовали за моего дядю Ивана Громыко. Знали его как порядочного, грамотного и отзывчивого человека, хорошего хозяина. Дядя отказывался, умолял его не избирать, ведь он понимал ,чем это грозит. Дядя вскоре связался с партизанами, помогал им как мог. Но делал это умно, так что немцы ни о чем не догадались. Удавалось и молодежь уберечь от угона в Германию, и скот ,и продукты частично сохранить от немецкого грабежа. А когда пришли наши и дядю забрали в НКВД, никто не выступил в его защиту, так были запуганы.Дядю потом оправдали, но несколько лет, проведенных в тюрьмах и лагерях подорвали его здоровье и вскоре после возвращения он умер, не дожив и до 60-ти лет.

Кроме обработки земли каждая семья выделяла ежедневно одного человека на различные работы. Большая часть занималась заготовкой торфа и леса. Летом резали торф на куски, сушили его на солнце и складывали в штабеля. А зимой на санях вывозили кусковой торф к канатной подвесной дороге для Работали бесплатно, зато работникам полагался обед. И, хотя мне было тогда 15 лет, я тоже занималась принудительным трудом. Отчим воевал на фронте, в семье было четверо детей, я самая старшая.

По мере приближения фронта грёбеневцев стали привлекать и к рытью траншей и блиндажей. Перед самым приходом Красной Армии гитлеровцы собрали жителей деревни и погнали их в сторону Могилева. Но наши войска так стремительно вышли к Днепру, что немцам пришлось думать о том, как спасти собственные шкуры. Не успели они и сжечь и саму деревню, так что гребенёвцы смогли в вернуться в собственные дома».